Хозяин Соколиного гребня - Страница 41

– Они женщины, – заметил на это Клив. – А женщины непохожи на мужчин. Они думают по-другому, иначе, чем мы.

Он покачал головой, сел на лавку, положил руки на колени, и, опустив голову, молча уставился в землю.

Остальные мужчины вели себя как ни в чем не бывало; пили пиво, точили топоры, обменивались шутками, играли с детьми, чесали за ушами всеобщего любимца Керзога. Три раненых воина Рагнора молча лежали в углу, всей душой желая, чтобы их господина убила молния, пока этот дурак не навлек на них новую беду.

– Отец, что случилось? – маленькая Аглида забралась Рорику на колени. – Мама сердится на тебя, да? Что ты натворил?

– Ничего, дорогая. Просто мужчины и женщины не всегда соглашаются друг с другом. А где Кири?

– Она ушла с тетей Ларен и другими женщинами.

– Мне это не нравится, – пробормотал Клив. – Зря я это затеял.

– Ерунда, – бодро сказал Меррик. – Другого решения просто не может быть.

– А что, если месячные у нее так и не начнутся? – спросил Рорик.

– Даже если начнутся, она может утаить это от нас, – предположил Хафтер. – Я прикажу Энтти последить за ней и сказать мне правду, Все уставились на Хафтера с таким видом, словно у него только что выросла вторая голова.

– Неужели? – с насмешкой произнес Рорик. – Ты прикажешь Энтти следить за другой женщиной? Так она тебя и послушается.

Рорик басовито расхохотался, и через минуту все мужчины опять шутили, смеялись и потягивали пиво.

Наконец женщины возвратились в дом. Впереди шла М Ирана.

– Мы решили, что делать, – объявила она. Мужчины медленно встали. Никто из них не произнес ни слова.

Мирана посмотрела на своего мужа и улыбнулась:

– Мой господин, мы согласны с тем, что Рагнор, Керек и Торрик должны быть возвращены в Йорк. Очень жаль, что мы не можем их убить, хотя они это вполне заслужили, но делать нечего, придется оставить их в живых. Остальных троих надо отправить вместе с ними.

– Вот видишь, – сказал Рорик Кливу, – я же говорил тебе, что они не смогут решить иначе.

– Теперь о браке Чессы с Вильгельмом. – продолжала Мирана. – Она не хочет выходить за него замуж, и мы с нею согласны. Она хочет выйти за Клива.

Клив молча воззрился на Мирану, чувствуя, что бледнеет. Какой же он был дурак, что позволил женщинам решать, согласны ли они с мужчинами!

Наконец он заговорил, прервав неловкое молчание:

– Я не женюсь на принцессе. Не женюсь, потому что она принцесса, а я – никто.

– Ты сын владетеля Кинлоха, – сказала Ларен. – Так ты нам сказал.

– Я даже не знаю, что представляет собой этот Кинлох. Может быть, это какая-то жалкая скала посреди озера Лох-Несс. Может быть, его давно захватили пикты или бритты. Может быть, он существует только в моем сне. Может быть, я все придумал. Нельзя исключать такую возможность.

Ларен кашлянула.

– Клив, мы все видели, как ты дважды набрасывался на Рагнора, когда узнавал, что он причинил зло Чессе. Любому ясно, что ты хочешь ее.

– Да, верно, я хочу ее, потому что она женщина и притом красивая, а я не ложился с женщиной уже много недель. Но что с того? Любому мужчине нужна женщина, на то он и мужчина.

– Давайте прекратим этот бессмысленный разговор, – вмешался Меррик, смущенно глядя на женщин. – Послушай, Ларен, вы, женщины, привыкли думать сердцем, а не головой. Клив вел переговоры с Ситриком о браке Чессы с сыном Ролло. Он просто обязан отвезти ее к Вильгельму. Он дал слово и должен его сдержать. Речь идет о его чести.

Чесса, до сих пор стоявшая среди других женщин, решительно вышла вперед.

– Меррик, ты сказал, что речь идет о чести Клива. А я считаю, что речь идет о моей жизни. Я выслушала вас, а теперь вы послушайте меня. Пришло время рассказать правду, которую вы четверо уже знаете и о которой, быть может, догадываются и все остальные.

– Чесса, нет! – торопливо сказала Мирана, хватая ее за рукав.

– Оставь, Мирана. Это мое будущее, а не твое. Я прошу всех присутствующих поклясться, что они будут молчать о том, что сейчас услышат, ибо я не хочу причинить вред моему отцу. И не забудьте убрать отсюда Рагнора, Керека и троих раненых. Им ни к чему это знать. Капитана Торрика можно оставить. Он так одурел от снадобий старой Альны, что не понимает, где находится.

– Не делай этого, Чесса, – молвил Рорик. Хафтер, Аслак и Скулла вынесли троих раненых вон из дома, хотя те и клялись Тором и Одином, что ничего никому не расскажут – пусть только им разрешат остаться и послушать. У Рагнора был скучающий вид. Керек раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но, увидев выражение, которое приняло лицо Рорика, передумал. Хафтер посмотрел на Рорика, вопросительно приподняв бровь, однако тот только молча покачал головой. Рагнора и Керека выпроводили из дома вслед за тремя ранеными.

Чесса поглядела на Клива. Вид у него был озадаченный и сердитый.

– Говори, что хотела, принцесса, – сухо сказал он. – И побыстрее, потому что мне пора везти тебя в Руан, к твоему жениху, к человеку, за которого ты должна выйти замуж, ибо это единственное возможное решение. Надеюсь, что во время плавания у тебя наконец начнутся месячные.

Глядя ему прямо в глаза, она медленно и внятно проговорила:

– Послушай меня, Клив, ибо то, что я сейчас скажу, – правда. Я не принцесса.

Глава 11

После этих слов в доме наступила гробовая тишина. Даже дети перестали шуметь.

– Вы слышали, что я сказала? – спросила Чесса, оглядывая мужчин и женщин, заполнивших просторный общий зал. – Я не принцесса. До того, как мой отец убил Ситрика, короля Ирландии, он был известен как Хормуз, чародей. Я дочь Хормуза.